Иконы из собрания Виктора Васнецова

Незадолго до Первой мировой войны в Петербурге, в стенах Императорской Академии художеств (декабрь 1911 – январь 1912 гг.) прошла уникальная выставка «Древнерусской иконописи и художественной старины»: впервые широкая публика увидела расчищенные иконы XIV-XVII веков, которые были представлены исключительно частными коллекционерами.

Развернувшаяся экспозиция показала масштабность частного коллекционирования и зрелость отечественного знаточества. Наряду с Н.П. Лихачевым, П.С. Шереметевым, П.И. и В.А. Харитоненко, С.П. Рябушинским, А.А. Мусиным-Пушкиным, А.З. Хитрово и другими коллекционерами Виктор Михайлович Васнецов передал на выставку 44 иконы из своего собрания, что составило около половины всего раздела. Исследователь древнерусской живописи, архивист Василий Тимофеевич Георгиевский в статье, посвященной этой выставке, отдельно отметил участие Виктора Михайловича: «На призыв выставочного Комитета первым откликнулся знаменитый художник В.М. Васнецов, давно с любовью и с большим умением собирающий древнерусские иконы и составивший в течение многих лет весьма ценное собрание икон, отличающихся художественным достоинством»¹.

Серьезная экспозиция в Академии художеств отразила новый этап увлечения памятниками древней православной культуры: икона выводилась за пределы области археологии, иконографии, палеографии и прочих дисциплин и рассматривалась как подлинно национальное художественное достояние. Экспозиция-«откровение» предполагала появление «нового художественного сознания в России», как писал художественный критик Сергей Маковский. Национальная художественная история, само историческое прошлое Древней Руси, открывались сквозь призму драгоценного документа — икону, памятник дониконовского периода, сохранивший «древлее благочестие».

Икона уподобилась носительнице языка с целой гаммой оттенков — семантических, эмоциональных, ассоциативных. Такое открытие «неземной» выразительности средневековой иконописи в значительной степени являлось заслугой частных собирателей. Занимаясь коллекционированием, владельцы руководствовались разными принципами: научными, религиозными, прикладными и просто любительскими. Но всех объединила убежденность в неоспоримой ценности иконы — художественного феномена средневековья.

Устойчивый и неподдельный интерес к древнему русскому искусству переживал в начале XX века новую волну. Живопись, освобожденная от толстого слоя разновременных записей и поновлений, очищенная от вековых слоев олифы и копоти явила «красоту неизреченную». Икона увидена в единстве художественной формы и духовного смысла. Пророческими стали в 1913 году слова историка искусства и художественного критика Павла Муратова о том, что «русская иконопись войдет почетной гостьей в западные музеи». В 1911 году восхищенный иконой Анри Матисс слагал ей панегирик, сравнивая икону с «мистическим цветком, раскрывающим душу народа».

Из большого числа коллекционеров фигура Виктора Михайловича выделяется особенно. Художник оказался в числе зачинателей частного собирательства иконы. Азартной гонки за приобретением икон у Васнецова никогда не было. Будучи очень умным, образованным человеком, художником с интуицией и даром предвидения, Васнецов осознавал свою собирательскую деятельность не как состязание. Чувства соперничества с другими коллекционерами, в частности с миллионщиками Харитоненко или Рябушинскими, не возникало. Васнецов собирал тише и скромнее многих. Он относился к иному типу знатока, в отличии, например, от громогласного и «лавинного» Ильи Остроухова, ставшего, кстати, также финансово независимым, Васнецов — коллекционер-труженик.

Сын потомственного вятского священника, отца Михаила Васнецова, Виктор Михайлович рос и воспитывался в глубоко верующей семье. В доме родителей были родовые моленные образа, передаваемые из поколения в поколение. Душевное и духовное становление будущего художника (учеба в Вятском духовном училище и Вятской семинарии) определило его смысловое отношение к иконе: «почитание иконы как почитание первообраза», по выражению Иосифа Волоцкого. Современниками отмечалась васнецовская набожность, совершение молитвы перед началом работы, ведь даже «внешность Васнецова, с его узкой длинной бородкой "святителя", вторила его подлинной религиозности»².

Но эта любовь имела не только религиозную природу. Васнецов-художник «вышел» из мира иконы. Икона, как эйдос русской живописи — подлинный эталон, умозрительный и совершенный истинный первообраз, был неоспоримой вершиной и для глубоко истинно верующего Васнецова-человека и для Васнецова-художника. Мастер отмечал, что для православных церковный образ имеет «великий молитвенный, потому учительный смысл», но не менее важным является его эстетическая составляющая — «украшательная»³. Отдав немало времени, сил и таланта соборным росписям, прекрасно ориентируясь в вопросах иконографии, имея в библиотеке обширную литературу по этой теме, Васнецов смотрит на икону как на неисчерпаемый источник знаний. Им собираются книги о русских святых, о лицевых иконописных Подлинниках XV-XVI вв., очерки о живописи раннего итальянского Возрождения, заметки об Андрее Рублеве, Симоне Ушакове и царских изографах, каталоги древнерусской живописи из собраний Павла Третьякова, Ильи Остроухова, альбомы «русских древностей по снимкам И.Ф. Барщевского». В книжном собрании художника материалы о проблемах атрибуции икон, о положении современного иконописания и «о мерах улучшения русского иконописания».

Художник исследует иконопись и как ученый: стремясь объединить в своем искусстве все достижения живописцев прошлого с духом современности, художник изучал и старорусскую иконопись, и раннехристианские памятники, труды известных отечественных ученых — Фёдора Буслаева и Николая Покровского. И справедливы оказались слова критика Владимира Стасова, позволившего заметить, что «несмотря на все свои изучения древних образцов, Васнецов ничего целиком не брал из прежнего». В 1890 году, в письме к Елизавете Григорьевне Мамонтовой художник сообщает из Киева: «…в статье Буслаева в "Сборнике" есть очерк об иконе Единородный сын – слово Божье - вот из этих очерков я и извлек т е м у»⁴. Так вдохновенно рождались самостоятельные васнецовские образы, по его мнению, «мирившие древнее с новым». Не пассивное следование канону позволяло художнику расти творчески, но художественная интерпретация. Васнецов ориентировался в местонахождении «источников». Так, например, из Киева в 1888 году художник просит Василия Поленова достать кальки: «… есть в Промышленном музее на Мясницкой икона Житие митрополита Алексия, и на этой иконе будто бы костюм хороший представлен. Затем на фронтоне Успенского собора [Московского Кремля] есть все эти митрополиты, и, наконец, в Патриаршей ризнице есть какие-то саккосы, приписываемые Алексию или Петру»⁵.

Первый счет (известный) за покупку икон относится к апрелю 1892 года. Тогда Васнецовым были приобретены «7 икон разных» из магазина Ивана Лукича Силина, московского «антиквария», старообрядца, выдающегося знатока и собирателя древностей. В эти же годы, «желая иметь в своем великолепном собрании образцы древнерусского художества», по словам Алексея Петровича Бахрушина, делает первые приобретения Павел Михайлович Третьяков — у того же Ивана Лукича. Для сравнения: Остроухов «прозреет» с 1909 года, когда в качестве подарка на именины получит «прекрасную икону XV в. его святого — Ильи-пророка», как писал Александр Бенуа; Алексей Морозов начнет собирать по совету того же Остроухова накануне Первой мировой, но не с нуля — у старообрядца Алексея Викуловича сохранились иконы от деда Елисея Саввича; Степан Рябушинский приступит к формированию своего собрания в 1903 году. Любопытный факт: по воспоминаниям Игоря Грабаря, «Остроухов считал увлечение Васнецова иконой блажью, не раз уговаривал с ней покончить – Как Вы можете увлекаться этой чепухой?»⁶. Но Николай Черногубов — коллекционер и доверенное лицо Остроухова, — принес ему Илью-пророка. Сам Черногубов (будущий главный хранитель Третьяковской галереи в 1913-1917 гг.) «заболел» иконой благодаря коллекции Виктора Михайловича. В конце августа 1894 года семья Васнецова переедет в новый, только отстроенный московский дом в Троицких переулках, и коллекцию икон Васнецов разместит у себя в мастерской на втором этаже: в трех витринах, на стенах и в «ящиках». Отныне коллекция Васнецова неразрывно будет связана с этим домом.

Племянник художника Всеволод вспоминал, что «…большим увлечением дяди было собирание старинных икон. За свою жизнь он собрал замечательную коллекцию, в которую входили совершенно уникальные произведения мастеров-иконописцев… Иногда раздавался телефонный звонок — звонил дядя Виктор: " Какую я вещь приобрел! Сейчас же приезжай смотреть!" Ему не терпелось похвастать своим приобретением. Отец [Ап.М. Васнецов] немедленно выезжал, а частенько и я с ним. Посередине мастерской, на мольберте уже стояла новая покупка… Дядя был оживлен, разговорчив и сиял, как именинник. Оба брата с интересом рассматривали икону, восторгаясь ее достоинствами, иногда споря о школе и времени»⁷.

С 1900-х годов собрание активно пополняется через приобретения в магазинах, антикварных лавках Силиных, а Евгений Иванович Силин был открывателем ценнейших произведений древнерусского искусства. Приобретает Васнецов у известных московских антиквариев Большаковых, у Евгения Ивановича Брягина (художник-реставратор, поставщик икон для собрания Остроухова), в магазине «Иконной киотной и книжной торговли наследников М.П. Вострякова», у Василия Павловича Гурьянова (коллекционер, иконописец и реставратор, впервые в 1905 году расчистивший Троицу А. Рублева; поставщик Императорского двора). В 1911 году Васнецов познакомился с высококвалифицированным реставратором Григорием Осиповичем Чириковым, и из иконописно-реставрационной мастерской братьев Чириковых в собрание художника попадет «древняя икона Богоматерь Умиление за 225 рублей». По-видимому, Васнецову была особенно интересна иконография «Умиление». На выставке «Древнерусской иконописи и художественной старины» им было представлены две Новгородские иконы XVI века этой иконографии⁸. Самой дорогой в собрании Васнецова (из того, что известно по описи) была икона от Евгения Ивановича Брягина Символ веры, купленная за 1500 р. в ноябре 1913 года.

Иногда что-то интересное Васнецову удавалось приобрести на знаменитом Сухаревском рынке, откуда началась не одна коллекция. История этого торгового места изобилует легендами и анекдотами: «здесь все бывало». Знатоки находили сокровища, хотя продавцами оные были представлены, например, как «рисунки для оклеивания избы в деревне вместо обоев, или обертки для табачной лавки». В начале XX века коллекционирование становится привычным занятием в среде творческой интеллигенции, и эту публику антиквары старались не обижать. Приходило понимание того, что вещи «от них» попадают как в частные коллекции, так и в галереи, на выставки, становятся объектом научных изысканий. Здесь находили экспонаты для своих коллекций И.Е. Забелин, Е.В. Барсов, А.П. Бахрушин, П.И. Щукин.

В собрании Васнецова были достаточно редкие иконографические памятники: Ты еси иерей во век по чину Мельхиседекову; Болезненное рыдание Богоматери; Не рыдай Мене Мати (экспонировалась на выставке в Академии Художеств в 1911-1912 гг.; все ныне — фонды «Музей Виктора Васнецова»); Что тя наречем обрадованная; Лоно Авраамово. Значительный спектр представлен Богородичными образами, особо почитаемых на Руси: Рождество Пресвятой Богородицы⁹, Божья Матерь Защитница сирых, Нерушимая Стена, Владимирская, Феодоровская, Тихвинская, Новгородская¹⁰. Несколько сцен Рождества Пресвятой Богородицы, раскрывая тему семейных ценностей и семейного служения Богу, приобретали для Васнецова-семьянина выразительность и в бытовом аспекте. С Богородичным культом связан также памятник кон. XV в. суздальско-нижегородского письма О тебе радуется (впоследствии - коллекция П.Д. Корина). По васнецовской описи она значилась «дорогая». В коллекции была прекрасная икона тонкого итало-греческого письма Богоматерь Млекопитательница XVI в., которая также экспонировалась на выставке в Академии художеств. В собрании Васнецова в большом количестве имелись (большие и малые) иконы с изображением Николая Чудотворца, занимающего особое место в Святцах, почитаемого в храмах и домах как первого среди равных. В коллекции несколько образов Николы Зарайского: с 30-ю клеймами XVI в. из Поволжья (впоследствии - коллекция П.Д. Корина); икона XVII в. редкой иконографии - с 40 клеймам (фонды Музея Виктора Васнецова). Среди нескольких композиций с Деисусом интересен Новгородской школы XV в. с семью фигурами (фонды Музея Виктора Васнецова), приобретенный в январе 1910 года у Е.И. Силина за 500 рублей. По описи имелось несколько Троиц – Ветхозаветных и Отечество; множество образов с Георгием Победоносцем – чтимого светло-храброго витязя. В собрании была Битва новгородцев с суздальцами I пол. XVI в., уникальный сюжет которой отражает события национальной истории (впоследствии - коллекция Т.А. Мавриной-Н.В. Кузьмина, расчищена М.И. Тюлиным). Живописное динамичное повествовании о враждующих между собою княжествах считается предтечей русской батальной картины. С другой стороны, через сюжет битвы мы узнаем, как исторически сложилось особое почитание образа Пресвятой Богородицы «Знамение».

В коллекции значились иконы, подаренные художнику. Например, в описи под «№ 29 Божья Матерь в окладе с жемчугами – подарок Морозова». С благоговением Васнецов, как «благословение щедрому украсителю церкви» принял от благодарных прихожан храма Живоначальной Троицы на Самотеке икону Богоматерь Умиление 1900-е гг. в ажурном окладе с четырьмя вставками из малахита и яшмы (фонды Музея Виктора Васнецова). Этот же храм, прихожанином которого был и сам Васнецов, преподносит ему Троицу письма Осипа Семеновича Чирикова (фонды Музея Виктора Васнецова), мастера из Мстеры. На «молитвенную память о многогрешном епископе Трифоне» 11 ноября 1907 года Васнецов получил Богоматерь Казанскую (фонды Музея Виктора Васнецова).

Васнецов много сделал для Троицкой церкви: под его руководством Евгений Иванович Брягин отреставрирует 15 икон; сам Виктор Михайлович для храма написал живописный образ Святителя Гермогена (затем окажется в Знаменской церкви в Москве), а мастерской Владимира Александровича Фролова по рисунку Васнецова выполнен мозаичный запрестольный образ Спаса (не сохранился)¹¹.

В доме хранились и были очень почитаемы родовые иконы, которые следует вывести за понятие «коллекция». Таковой, например, является Сошествие во ад XVIII в. Строгановской школы редкой иконографии (фонды Музея Виктора Васнецова), где статичная фигура Христа-Победителя, представлена в багряных одеяниях – цвета «пламенеющего огня, содержавшего божественные энергии». Икона перешла к старшему ребенку в семье художника – Татьяне от бабушки Марьи Ивановны Рязанцевой (ур. Караваева, 1824-1917, теща художника). В свое время, в 1825 году, Марья Ивановна получила ее как благословение от своей бабушки — Вассы Даниловны Караваевой. Об этом свидетельствуют владельческие надписи на обороте иконы, которая стала для семьи подлинно реликвией: «Сей Образ Благословлен Вассою Даниловною Караваевой внуке Марье Ивановне Караваевой в 1825 году в Августе Месяце», «Сей образ Благословен Марией Ивановной Рязанцевой внуке Татьяне Викторовне Васнецовой 1909 году Генваря 16». Благословенные образа, передаваемые по наследству, всегда становились семейными реликвиями и бережно хранились поколениями потомков. По просьбе Виктора Михайловича, брат Александр из родного Рябова привозит ему в московский дом «отцовскую Богородицу в золоченой раме с серебряной ризою» XVIII в. (Богоматерь с Младенцем – фонды Музея Виктора Васнецова).

К образам тезоименитых святых, покровителей членов семьи, относится ряд икон, которые Васнецов дарил членам семьи. Проявлением отеческой любви и заботы стали подаренные дочери Святая мученица Татьяна и Сергий Радонежский кон. XIX в. - обе на золотом фоне с рифлением. Ей же подарена маленькая, в окладе и киоте Богоматерь Казанская кон. XIX в. (все – фонды Музея Виктора Васнецова). Подобные в опись не включались, это – светлый подарок, укрепляющий веру. Таковая икона не могла соотноситься с понятием «частное собрание», она «жила» в доме. Имея очень личное предназначение, подаренная икона согревает душу и сердце в самые разные периоды жизни. Эти иконы оставались в доме: на момент смерти Татьяны Викторовны Васнецовой в 1961 году они находились в занимаемой ею комнате, больше напоминавшей келью.

Икона Сошествие во ад с предстоящими св. князем Владимиром и св. княгиней Ольгой на полях XVIII в. (боковые врезки – XIX в.; ныне – собрание ГМИР, С.-Пб) могла попасть к художнику не только в связи с художественно-исторической значимостью. Младший сын четы Васнецовых родился в Киеве в 1889 году, в период работы художника над росписями алтаря Киевского Владимирского собора, и Васнецов «посчитал неизбежным» наречь его Владимиром. Образ Св. Ольги может быть памятью об Ольге Александровне Васнецовой (ур. Вечтомова, 1807-1894) — «бабушке с красками», с которыми она не расставалась до конца дней. Любовь к художествам она передала через своего сына Михаила внукам. Никогда Виктор Михайлович не забывал свои корни.

Несколько приобретенных икон Борис и Глеб различной иконографии (по спискам №№ 3,16,97, 125) — неустанное моление за старшего хворавшего сына Бориса. Одна из них — со святыми в рост, XVI в. Новгородского письма, также была представлена на выставке 1911-1912 гг., но впоследствии оказалась в коллекция Татьяны Мавриной и Николая Кузьмина и была расчищена в 1930-х годах реставратором Михаилом Тюлиным. В коллекции было несколько икон с Михаилом Архангелом XVIII-XIX вв. (по спискам № 43,103,112) — Ангела Господня, «грозного воеводы». Но иконы могли быть и патрональными для сына Михаила. Семейный образ не исключал и покровителей тех родственников, которые уже завершили свой земной путь. Так, иконы с Архангелом Михаилом, возможно, связаны с очень дорогим человеком для Виктора Михайловича — отцом, священником Михаилом Васильевичем (1823-1870).

На момент 1915 года, по списку (Список икон, находящихся у В.М. Васнецова) в коллекции обозначено 118 единиц. По второй описи, может быть, более поздней (Список икон собрания В.М. Васнецова, находящихся в его мастерской; без года поступления произведений в собрание, но с указанием размеров), значится 134 предмета. Помимо икон — складни, кресты запрестольные деревянные, хоругвь, церковное шитье, деревянные резные святые и резные Херувимы, Царские врата c сенью устюжских писем I пол. XVI в. (куплены у Силиных; впоследствии – коллекция П.Д. Корина). Увидеть эту коллекцию доводилось лишь самым близким людям. Игорь Грабарь был поражен, взглянув на собрание в 1902 году. Князь Сергей Щербатов, «посетив мастерскую прославленного художника… пришел в восхищение от первоклассных икон лучшей эпохи (Новгород, XVI век), которыми она была заставлена»¹².

В мастерской Виктора Михайловича, в 1925 году Михаил Нестеров осуществит свою давнюю мечту — напишет его портрет, ставший одним из лучших в череде портретов друзей, художников и единомышленников. Васнецов, похожий на патриарха, представлен на фоне икон из своего собрания. За его спиной – Григорий Богослов из Деисуса, что был представлен на упомянутой предвоенной выставке в залах Академии, большая икона Грехопадение и деисусный Иоанн Предтеча, также побывавший на выставке. В одном из писем к сыну Михаилу в Прагу (декабрь 1925 г.), Васнецов поведал: «Михаил Васильевич написал мой портрет. Вышел очень художественный. О сходстве я сам говорить не могу, но говорят, похож. Написан у меня в мастерской на фоне старых икон, так что, пожалуй, можно принять за торговца старыми иконами, вроде Силина. Все, впрочем, хвалят»¹³.

В фондах дома-музея Виктора Васнецова хранится письмо Марии Николаевны Чернышевой¹⁴. Эмигрировав во Францию, она вспоминала как ей, тогда юной барышне, Васнецов «позволял приходить в свой дом, смотреть старинные иконы, которые у него были страсть замечательными, и как он рядом с ними со свечкой в руке был необыкновенным…»¹⁵. Так, отражением личности Васнецова и ее уникальных граней оказалось не только творческое наследие — подлинно духовная практика, но и его коллекция древнерусского искусства.

Если коллекционирование Васнецовым после 1917 года не прекращалось, то не имело ни подобных темпов, ни огласки. О полноценной музеефикации собрания при жизни Виктора Васнецова говорить не приходится: она не была систематизирована, целостность нарушилась при дарении (или передаче на хранение) ряда икон, а по смерти художника — продажи наследниками нескольких произведений в другие частные собрания. Рассеивание коллекции к настоящему времени приводит к сложности в ее изучении. Ныне в Музее Виктора Васнецова «живет» 47 произведений древнерусского искусства XV — нач. XX веков.