Любимый сюжет в творчестве Бориса Кустодиева — провинциальный дореволюционный город с изображением народных гуляний, ярмарок, трактиров и купеческого быта. Детство художника прошло в Астрахани в доме богатого купца, у которого Кустодиевы снимали флигель. Впечатления от изобильной купеческой жизни легли в основу его творчества. Художник вспоминал:
«Я помню купчих, которые жили за нашим домом в Астрахани, помню, во что была одета та или другая купчиха или купец»[1].
[1] Кустодиев К.Б. О моем отце // Б.М. Кустодиев. Письма. Статьи, заметки, интервью. Встречи и беседы с Кустодиевым (Из дневников Вс. Воинова). Воспоминания о художнике / ред.-сост. Б.А. Капралов, общ. науч. ред. М.Г. Эткинда. Л., 1967. С. 285 (далее — Кустодиев 1967).
Наблюдательность Кустодиева позволяла ему продолжать заниматься искусством, несмотря на серьезные проблемы со здоровьем. Идеализированные сцены народных гуляний в произведениях последних лет жизни художник писал по памяти, будучи прикованным к инвалидному креслу из-за паралича ног. Фёдор Шаляпин, которого Кустодиев также запечатлел на фоне народных празднеств, отмечал:
«Всем известна его удивительная яркая Россия, звенящая бубенцами и масленой. Его балаганы, его купцы Сусловы, его купчихи Пискулины, его сдобные красавицы, его ухари и молодцы — вообще все его типические русские фигуры, созданные им по воспоминаниям детства, сообщают зрителю необыкновенное чувство радости. Но многие ли знали, что сам этот веселый, радующий Кустодиев был физически беспомощный мученик-инвалид? Нельзя без волнения думать о величии нравственной силы, которая жила в этом человеке и которую иначе нельзя назвать, как героической и доблестной»[2].
[2] Шаляпин Ф.И. Человек высокого духа // Кустодиев 1967. С. 379.
В залитом зимним солнцем городе изображены разноцветные фигуры его жителей разных сословий. На переднем плане слева видна прогуливающаяся купеческая семья: глава семейства в меховой шубе и шапке, купчиха в красном салопе и ребенок в ярко-желтой одежде. Навстречу им несутся сани с военными или чиновниками в форменных мундирах вместе с девушкой, укутанной в меха. Простой народ одет в пестрые платки и тулупы. В правом нижнем углу видно, как молодые люди играют в снежки, а гармонист на лавке ведет беседу с девушками в ярких платках. Художник изобразил также коробейников и мелких торговцев-разносчиков с лотками товаров. Александр Бенуа писал:
Всеобщее внимание горожан приковано к балаганным шатрам — увеселительному театральному представлению с участием клоуна и балерины. Толпы народа собрались и возле колеса обозрения.
В произведения Бориса Кустодиева органично включены изображения предметов народного творчества: игрушки, вышивки, костюмы, лубок, рекламные вывески, расписные подносы и сундуки. На картине «Гулянье» художник скрупулезно выписывает фрукты над лавкой купца и цветастые платки девушек. Историк искусства Сергей Глаголь в 1920-х годах отмечал:
«Кустодиева поразила красота русского подноса, расписанного по черному фону золотом и яркими небывалыми цветами, красота установленных на этом подносе ярко-зеленых, розовых или густо-синих фаянсовых пузатых чайников с цветами в медальонах, сияющих своей медью или томпаком ведерных самоваров, сидящих вокруг этих самоваров дебелых красавиц в ярких с переливами шелках, солидных, чванливых купцов и ярких, носящихся вокруг половых в белоснежных рубахах»[4].
[4] Глаголь С. О Кустодиеве // ОР ГРМ. Ф. 70. Ед. хр. 466. Л. 4–4 об.
Помимо народного искусства, на формирование позднего стиля художника оказали влияние голландские пейзажи и многофигурные композиции. В мастерской живописца висела репродукция с картины Питера Брейгеля Старшего «Охотники на снегу» (1565), про которого Кустодиев говорил:
Подобно нидерландским художникам, Кустодиев часто избегал иллюзии глубины, предпочитая декоративную плоскостность. Кустодиев мастерски использовал резкое сокращение пространственных планов, обрывая вниз второй и третий планы композиции. Этот прием позволял ему достигать гармоничного единства фигур с окружающим пейзажем, создавая ощущение слитности персонажей с природной средой.