В июле 1876 года Репин вернулся из трехлетней пенсионерской поездки в Париж. В октябре того же года он посетил с семьей родной Чугуев в Харьковской губернии. Именно там начал зарождаться замысел картины. Еще в детстве Репина поражало зрелище местных крестных ходов — эти детские впечатления, переосмысленные зрелым художником, легли в основу будущего шедевра.
Репин берет тему крестного хода в качестве сюжета для сложной многофигурной композиции, где каждая деталь, каждый персонаж несут глубокий смысл. Художник тщательно изучал народные типы: сохранились десятки этюдов и набросков, в которых он фиксировал характерные позы, выражения лиц, детали одежды. Особенно его интересовали контрасты между официальной, парадной частью процессии и народной стихией, окружавшей ее. В Чугуеве Репин собирает богатый художественный материал, делает этюды и пишет эскиз «Крестный ход в дубовом лесу. Явленная икона».
Изначально художник планировал изобразить чугуевскую процессию, но, узнав о грандиозных курских крестных ходах, перенес действие в Курскую губернию, что позволило ему придать произведению больший масштаб и символическую глубину. Известно, что Репин специально посетил Курскую губернию в июле 1881 года, чтобы увидеть знаменитый крестный ход.
Ежегодный крестный ход с иконой Курской Коренной Божией Матери «Знамение» из Знаменского собора в Коренную пустынь на девятую неделю после Пасхи представлял собой впечатляющее зрелище, собиравшее тысячи паломников со всей России. Этот традиционный маршрут длиной около 30 километров не каждому участнику удавалось преодолеть полностью.
На полотне представлено более семидесяти персонажей, создающих всеобъемлющую картину народной жизни пореформенной России 1880-х годов. Здесь и важные священнослужители в богатых ризах, и зажиточные купцы с самодовольными лицами, и простые крестьяне в посконных рубахах, и нищие, и даже жандармы, следящие за порядком.
Особую эмоциональную нагрузку несет сцена с горбуном, которого грубо отталкивает староста, когда тот стремится к иконе. Этот эпизод становится символом социальных барьеров, существующих даже в религиозном действе. Фигура горбуна задает движение композиции, он является предводителем одного из потоков людей. Примечательно, что именно образ калеки с его одухотворенным лицом и порывистым движением вперед становится носителем подлинной веры в противовес формальному благочестию некоторых высокопоставленных участников процессии. Репин специально выделяет его светлым пятном рубахи на фоне темной массы народа.
Репин мастерски выстраивает композицию, изображая процессию по диагонали, что создает ощущение бесконечного многолюдного движения. Художник подчеркивает социальное неравенство: чем ближе к иконе — тем более состоятельные люди; чем дальше — тем беднее участники процессии. В первых рядах идут важные чиновники и купцы с их женами в дорогих нарядах, за ними — духовенство, затем — мещане, а на заднем плане — простой народ, нищие и калеки. Движение процессии по пыльной летней дороге, среди выжженной солнцем степи становится метафорой исторического пути России с его социальными противоречиями. Примечательно, что сама чудотворная икона почти не видна зрителю — она скрыта золотым окладом и бликами солнца, что усиливает ощущение недоступности святыни для простого народа.
Репин показывает, что за любым обрядом стоят человеческие судьбы с их противоречиями и духовными поисками. Среди этюдов к картине можно выделить много ярких портретов, которые отличаются своей достоверностью. Они экспонировались на 6-й выставке Товарищества передвижных художественных выставок (ТПХВ) в 1878 году. «Протодиакон» Репина — Иван Уланов — дьякон главного чугуевского собора. Современники говорили о полном сходстве героя картины с его реальным прототипом. Репин повышает в звании своего героя, однако в остальном полностью придерживается действительности. Репин написал его не только узнаваемым, но добавил герою выразительности через пронзительный взгляд и жест рук. «Мужик с дурным глазом» — Иван Радов — золотых дел мастер, муж крестной матери Репина. В письме художественному критику Владимиру Стасову Репин разъяснял название картины: «Мужик с дурным глазом» действительно имел такую репутацию, Репин слышал о связанных с ним случаях, и сам был свидетелем некоторых.
Картина, впервые показанная на 11-й выставке ТПХВ в 1883 году, вызвала бурную реакцию современников. «Русь во всем ее величии и во всем ее будничном безобразии» — так писал о картине Владимир Стасов. Передовая общественность увидела в картине смелое обличение социальных проблем. Однако консервативные круги, включая некоторых церковных иерархов, обвиняли художника в искажении народного благочестия и очернении традиций.
Сохранилась переписка Репина с Павлом Третьяковым, высоко ценившим талант Репина и сразу купившим картину. Третьяков советовал Репину заменить центральную сцену с карикатурной мещанкой, несущей пустой футляр от иконы, на воодушевленную молодую девушку. Однако ответ Репина был категоричен: он отказался смягчать критический пафос картины. В письме Третьякову Репин выступил против сознательного «приукрашивания», которое нарушало «правду жизни»: «…она всегда заключает в себе глубокую идею и дробить ее, да еще и умышленно, по каким-то кабинетным теориям плохих художников и ограниченных ученых — просто профанация и святотатство».
Для художников второй половины XIX века характерно стремление к «правде жизни». Репин считал, что художник вправе интерпретировать события согласно своему видению, отступая от несущественных деталей ради художественной правды. На полотне «Крестный ход в Курской губернии» Репин отошел от точного изображения реального крестного хода: в реальности курская святыня должна находиться в ковчеге. Это подчеркивало, что для Репина создание целостного художественного образа было выше документальной точности.
Репин создал не просто изображение религиозной процессии, а мощный образ русской жизни с ее противоречиями, где «правда жизни» находится между подлинной верой и формальным отношением, между социальным неравенством и народным единством.