О детстве
1 / 3
Очень трудно проследить в себе начала и зарождения творческих представлений и настроений. Всегда смущала точность и обстоятельность разных интервью по поводу этих интимных вопросов. Хотя профилей своих и анфасов я весьма недолюбливаю, но чтобы не огорчать Вас голым отказом — попробую кой-что припомнить…
Начал я рисовать с самого детства и в самом первом детстве рисовал больше корабли и морские сражения — это за тридевять-то земель от всякого моря! Потом пейзажи и людей по впечатлению. В семинарии немного с натуры… Если все писать, то выйдет целая книга вроде «Семейной хроники» Аксакова…
Помню и дорогого отца, священника, глубоко религиозного и философски настроенного, который, прогуливаясь с нами, детьми, по полям в звездные августовские ночи, влил в наши души живое неистребимое представление о Живом, действительно сущем Боге!
Начал я рисовать с самого детства и в самом первом детстве рисовал больше корабли и морские сражения — это за тридевять-то земель от всякого моря! Потом пейзажи и людей по впечатлению. В семинарии немного с натуры… Если все писать, то выйдет целая книга вроде «Семейной хроники» Аксакова…
Помню и дорогого отца, священника, глубоко религиозного и философски настроенного, который, прогуливаясь с нами, детьми, по полям в звездные августовские ночи, влил в наши души живое неистребимое представление о Живом, действительно сущем Боге!
Из письма к В.В. Стасову, 1898 г.
Об учителях и академии
1 / 3
Во время самого ярого увлечения жанром, в академические времена, меня не покидали неясные исторические и сказочные грезы… Противоположения жанра и истории в душе моей не было, а стало быть, и перелома или переходной борьбы во мне не происходило. Я всегда был убежден, что в жанровых и исторических картинах, в сказках, песне, былине, драме и проч. сказывается весь цельный облик народа. Внутренний и внешний — с прошлым и настоящим, а может быть, и будущим. Только больной и плохой человек не помнит, не ценит и не любит своей истории…
Каждый художник до Академии — самоучка…
Посещал классы в Академии аккуратно до наивности… В искусстве много тепла и света внесли разговоры с П.П. Чистяковым…
Каждый художник до Академии — самоучка…
Посещал классы в Академии аккуратно до наивности… В искусстве много тепла и света внесли разговоры с П.П. Чистяковым…
Из письма к В.В. Стасову, 1898 г.
Об Абрамцеве, Мамонтовых
Савва Иванович Мамонтов и Виктор Михайлович Васнецов. Абрамцево. Фотография.
Государственная Третьяковская галерея
Встреча и знакомство с Мамонтовым в Москве придали еще более атмосферы для того, чем жилось и дышалось в Москве… Под гостеприимным кровом Саввы Ивановича и Елизаветы Григорьевны приютился огонь служения добру и красоте. Около 15 лет, как все мы: друзья, родные и знакомые дома — собирались здесь… Так крепко привлекает нас всех к этой семье, конечно, и ласка хозяев, но, очевидно, есть нечто и другое, и это другое — живая художественная душа их обоих и творческий талант самого Саввы Ивановича, работая с ним, немудрено взвиться и повыше облака ходячего…
Из речи В.М. Васнецова на собрании Мамонтовского кружка, 1893 г.
Мало о Мамонтове сказать, что он любил искусство — он им дышал. Таких людей, как Савва Иванович, особенно следует ценить нам, русским, где Искусство, увы, потеряло связь с родной почвой. Нужны личности, не только творящие в самом Искусстве, но творящие ту атмосферу и среду, в которой может процветать, развиваться и совершенствоваться Искусство.
Из воспоминаний В.М. Васнецова о С.И. Мамонтове, 1918 г.
О лете в Абрамцеве все мы мечтаем… Если бы месяц или два отдохнуть в Абрамцеве тихо, спокойно и без забот… затем опять работать, работать, работать…
Из корреспонденции к Е.Г. Мамонтовой, 1890-е гг.
О Владимирском соборе в Киеве
В.М. Васнецов на фоне картона «Преддверие Рая». Киев. 1891. Фотография.
Государственная Третьяковская галерея
Какое мое дело, велик мой талант или мал — отдавай все! Отдавала же Евангельская вдова последнюю лепту Богу — отдавай и ты… Вот как раз я теперь занят писанием образа самого центра этого света — я опять ищу лик Христа — немалая задача, задача целых веков! Искания мои в соборе, конечно, слабая попытка найти Его образ, но я истинно верую, что именно русскому художнику суждено найти образ Мирового Христа.
Из письма к Е.Г. Мамонтовой, 1889 г.
…Собор вышел прекрасен! — что-то совсем неожиданное, и все, несмотря на наши нервности и разногласия, — составили дивный художественный хор. Вчера вечером я видел собор при электрическом освещении, сам удивился неожиданному художественному впечатлению! Словом, чувствуется, что годы труда и мучений не даром пропали.
Из письма к Е.Г. Мамонтовой, 1896 г.
Что касается религиозной моей живописи, то также скажу, как Православный и искренне верующий Русский не мог хоть копеечную свечку не поставить Господу Богу. Может быть, свечка эта и из грубого воску, но поставлена она от души…
Проработал я в Соборе Киевском целых 10 лет! 6 лет жил в Киеве и остальные 4 года ездил из Москвы.
Проработал я в Соборе Киевском целых 10 лет! 6 лет жил в Киеве и остальные 4 года ездил из Москвы.
Из письма к В.В. Стасову, 1898 г.
О Москве
1 / 2
Решительный и сознательный переход из жанра совершился в Москве Златоглавой, конечно. Когда я приехал в Москву, то почувствовал, что приехал домой и больше ехать уже некуда — Кремль, Василий Блаженный заставляли чуть не плакать, до такой степени все это веяло на душу родным, незабвенным…
Из письма к В.В. Стасову, 1898 г.
Дорогой и многоуважаемый Павел Михайлович! Душевно Вас благодарю за радость, доставленную мне приобретением моей картины [«Иван-царевич на Сером Волке», 1889 г.] в Вашу галерею. Нечего Вам говорить, как мы ценим помещение своих картин к Вам… У меня есть давнишняя мечта: устроить себе мастерскую в Москве, и когда она исполнится, Бог знает. А Вы сами знаете, как художнику необходима мастерская. Так пусть вот «Серый волк» меня приблизит сколько-нибудь к осуществлению этой мечты…
Из письма к П.М. Третьякову, 1889 г.
О семье
1 / 3
Прежде я думал, что ближе братьев у меня никого не может быть, а теперь вижу, есть ближе и роднее сердцу — это ты с милыми моими детишками — болит мое сердце по Вас, моя милая, дорогая Шурочка [А.В. Васнецова, ур. Рязанцева].
Дорогая милушка, береги себя, родная, скучненько мне без Вас…
Больно, в особенности за тебя — сколько тебе душевного томления! Милые все мои, храни Вас Бог!
Дорогая милушка, береги себя, родная, скучненько мне без Вас…
Больно, в особенности за тебя — сколько тебе душевного томления! Милые все мои, храни Вас Бог!
Из писем к жене, А.В. Васнецовой
О Боге и человеке:
Виктор Васнецов. Христос Вседержитель. Эскиз росписи плафона главного купола Владимирского собора в Киеве. 1886. Бумага, наклеенная на картон, уголь, мел, графитный карандаш.
Государственная Третьяковская галерея
Даже допустим на момент, что Бог только идея, то идея эта самая драгоценная у человека, до которой он мог возвыситься...
Вся история человечества есть борьба человека-зверя с человеком духовным, и там, где чувствовалась победа человека над зверем — там светил свет Христов!
Человек должен считаться важнейшим существом на земле и, конечно, нужнейшим, дабы он осуществлял вполне идеалы блага и добра на земле… Высший пункт, определяющий добро и зло человеческого мира и человека, есть его дух…
Вся история человечества есть борьба человека-зверя с человеком духовным, и там, где чувствовалась победа человека над зверем — там светил свет Христов!
Человек должен считаться важнейшим существом на земле и, конечно, нужнейшим, дабы он осуществлял вполне идеалы блага и добра на земле… Высший пункт, определяющий добро и зло человеческого мира и человека, есть его дух…
Из дневников В.М Васнецова
И как бы человек не маскировался, а суть его видна насквозь, и видишь, по каким шаблонам скроен человек… А в свою душу поглубже заглянешь, так и того меньше утешения. А любить людей все-таки нужно и непременно нужно. Слава Богу, нам дано для любви и утешения Искусство. Только тогда и живешь во всю полноту…
Из письма к Е.Г. Мамонтовой, 1891 г.
О старых мастерах
Как поражают в старинных художниках глубина, непосредственность и искренность изображений их… Великие и малые находили тогда дело по душе и по сердцу, с какой любовной страстью строили они свои храмы, писали свои живописные поэмы, рубили целые миры из камня! И вся толпа волновалась... Вот эта горячая связь между художниками и современниками передавалась из поколения в поколение и создала то, чем мы до сих пор укрепляем и согреваем свои ослабевшие и охладевшие души. А кто теперь ждет от нас откровений? Кому нужны наши восторги, печали, радости? Кто живет с нами одним пульсом? От нас требуют только развлечения, чтобы занять страшную пустоту души…
Из письма к Е.Г. Мамонтовой, 1889 г.
Всмотритесь в Рафаэля — не верьте нашим милым ругателям-глухашам. Благородная гармония, красота и сила в композициях общего; благородная красота в формах, позах, лицах и красках...
Из письма к Е.А. Праховой, 1891 г.
Убеждения
Я как был, так и доселе остаюсь убежденным монархистом, на исконно русских началах, т. е. стою за православную веру, за самодержавного неограниченного царя и за великий русский народ.
Я человек Старой Руси, а Новая Русь (скорее Нерусь) мне не по сердцу…
Я человек Старой Руси, а Новая Русь (скорее Нерусь) мне не по сердцу…
Из письма В.В. Стасову, 1906 г.
Стыдно было бы мне, на старости лет, изменять присяге и своим коренным верованиям и убеждениям…
Из письма И.Л. Щеглову-Леонтьеву, 1907 г.
Хотя я только художник, но народ свой люблю не на картинках только и жанрах — люблю его всего, его богатырскую, размашистую натуру, его песню, сказку, его художество, его всю, наконец, многострадальную историю, одну из скорбных глав которой мы переживаем теперь…
Из письма к А.В. Кривошеину, 1908 г.
Тезис веры
Виктор Васнецов. Автопортрет. 1913. Холст, масло.
Государственная Третьяковская галерея
Личность и индивидуальность в художнике я считаю главнейшим элементом его творческого темперамента, но значительность художника для меня определяется, насколько он в своей личной грани отражает общечеловеческое, вечное. Признавая необходимым личное в каждом художнике, я тем более признаю необходимой индивидуальность народную. Не быв национальными, произведения не станут и общечеловеческими… Самая великая печаль, если бы такому народу, нам, Русским, не удалось выразить во всю силу того, что в нем заложено прекрасного!
Из письма к С.П. Дягилеву, 1901 г.
О почестях
В.М. Васнецов на выставке в Академии художеств. 1905. Фотография.
Государственная Третьяковская галерея
Говорю совершенно искренне — в моем уже почтенном возрасте у меня притупился всякий вкус к внешним почестям и отличиям, исчезли всякие вожделения внешнего честолюбия. Если я чувствую, что мои произведения воздействуют на душу человека, я радуюсь и удовлетворен в своем честолюбии…
Дворянство как сословие я высоко ценю. Его историческое, государственное и общественное значение неоспоримы. Принадлежать к дворянскому сословию считаю за великую честь. Я всей душой благодарю Государя за Его милостивое пожалование, царева милость для меня особенно ценна как знак исключительно Высочайшего благоволения…
Дворянство как сословие я высоко ценю. Его историческое, государственное и общественное значение неоспоримы. Принадлежать к дворянскому сословию считаю за великую честь. Я всей душой благодарю Государя за Его милостивое пожалование, царева милость для меня особенно ценна как знак исключительно Высочайшего благоволения…
Из письма к А.В. Кривошеину, 1910 г.
О добре и зле
Человек своим бытием неизбежно и могущественно влиял, влияет и будет влиять на жизнь всего земного шара и в добрую, и в злую сторону… Если в животном мире борьба неизбежна, то в мире человеческом должно ее избежать.
Если на поля и хлеба напал жучок, саранча, следует ли защищаться от них? Если на людей нападают волки, медведи, тигры, следует ли их убивать? Если на человека нападает человек и будет угрожать жизни его — как поступить? Следует ли защищаться до последнего, т. е. не щадить жизни и нападающего? А народ на народ? Полагать нужно, что защищать свое племя и народ следует до последнего…
Если на поля и хлеба напал жучок, саранча, следует ли защищаться от них? Если на людей нападают волки, медведи, тигры, следует ли их убивать? Если на человека нападает человек и будет угрожать жизни его — как поступить? Следует ли защищаться до последнего, т. е. не щадить жизни и нападающего? А народ на народ? Полагать нужно, что защищать свое племя и народ следует до последнего…
Из дневников В.М. Васнецова, 1909 г.