«Лица, дорогие нации» Ильи Репина

С конца 1860-х — начала 1870-х годов Павел Третьяков начинает целенаправленно собирать портретную галерею «лиц, дорогих нации» — писателей, композиторов, ученых, художников и других представителей культуры и науки. В экспозиции галереи до начала 1880-х годов портреты выдающихся деятелей экспонировались отдельными блоками, однако после были рассредоточены по залам. Третьякова интересовали изображения представителей интеллигенции, чьи взгляды соответствовали его собственным убеждениям о важности общественно полезной деятельности, просветительства и образования.

В письме коллекционеру Репин отмечал: «Портреты, находящиеся у Вас теперь… представляют лиц, дорогих нации, ее лучших сыновей. Принесших положительную пользу своей бескорыстной деятельностью на пользу, процветание родной земли, веривших в ее лучшее будущее и боровшихся за эту идею…» [1].

У Василия Перова были заказаны и приобретены портреты Федора Достоевского, Александра Островского, Владимира Даля, у Ивана Крамского — портреты Льва Толстого, Николая Некрасова, Михаила Салтыкова-Щедрина, у Николая Ге — портреты Александра Герцена и Льва Толстого, Николай Кузнецов написал портрет Петра Чайковского. Также Третьяков покупал автопортреты и портреты художников Ореста Кипренского, Семена Щедрина, Василия Сурикова, Исаака Левитана и других.

Помимо этого, Павел Третьяков часто приобретал работы, выполненные Ильей Репиным как по специальному заказу, так и из числа уже созданных произведений. В эпоху роста национального самосознания эта портретная галерея выдающихся деятелей литературы, искусства, музыки, театра и науки играла важную роль, отражая национальную гордость и служа ориентиром для современников и будущих поколений. Среди них — портреты Льва Толстого, Алексея Писемского, Николая Ге, Василия Сурикова, Михаила Глинки, Антона Рубинштейна, Полины Стрепетовой, Ивана Сеченова, Ивана Аксакова и многих других.

Рассмотрим некоторые выдающиеся портреты представителей разных областей культуры и науки, созданные Репиным.

[1] Письма И.Е. Репина: Переписка с П.М. Третьяковым. 1873–1898. М.; Л., 1946. С. 48.

Особую роль в жизни Ильи Репина играл мастер исторической картины, портретист и его преподаватель в Императорской Академии художеств — Павел Чистяков (1832–1919). В письме Василию Поленову он писал: «Антон (прозвище Валентина Серова — прим. Е.Ч.), а еще Врубель — вот тоже таланты. Сколько любви и чувства изящного! Чистяков хорошие семена посеял, да и молодежь эта золотая!!! Я у них учусь...» [1].

Помимо Репина, учениками Павла Чистякова были выдающиеся мастера: братья Васнецовы, Валентин Серов, Василий и Елена Поленовы, Михаил Врубель, Виктор Борисов-Мусатов, Василий Суриков, Андрей Рябушкин, Илья Остроухов, Игорь Грабарь и другие.

Портрет преподавателя был исполнен Репиным в 1878 году и долгое время хранился у автора. В 1885 году Павел Третьяков предложил художнику приобрести картину. Однако портрет пополнил коллекцию галереи «лиц, дорогих нации» только в 1891 году.

Для коллекционера мнение Чистякова было важно, поэтому он советовался с ним как по вопросам приобретения произведений, так и по общим проблемам искусства. В письме единомышленнику Третьяков писал: «Сердечно благодарю Вас за то, что Вы делитесь Вашими взглядами на наше искусство, я их очень ценю, в них так много правды и понимания сути дела» [2].

[1] Репин И.Е. Избранные письма. Т. 1. М.: Искусство, 1969. С. 269.

[2] Письмо П.М. Третьякова к П.П. Чистякову от 5 мая 1891 // Чистяков П.П. Письма. Записные книжки. Воспоминания. 1832–1919. М., 1953. С. 253. 

В 1873 году Третьяков заказал Илье Репину портрет писателя, поэта и публициста Ивана Тургенева (1818–1883). Писатель был одним из первых в русской литературе, кто начал изучать социальные изменения после масштабных либеральных реформ Александра II. В романе «Отцы и дети» писатель отразил идею эпохи, созвучную концепции портретной галереи Третьякова — необходимость преемственности поколений для сохранения культурного наследия и развития общества.

Для Репина это был первый заказ для галереи «лиц, дорогих нации». Тургенев позировал ему в Париже, в доме Полины и Луи Виардо. С Тургеневым Репин был знаком и до работы над портретом: писатель вместе с Николаем Ге посетил мастерскую художника во время его работы над картиной «Воскрешение дочери Иаира», за которую в 1871 году Репин получил золотую медаль Академии художеств и право на шестилетнее пенсионерство за границей. 

Ранее Третьяков уже заказывал портрет Тургенева, но результат не удовлетворил коллекционера, о чем он упоминал в переписке с Репиным. В ответ на просьбу написать портрет художник ответил: «…чтобы сделать Вам удовольствие, чего я очень желаю, я начал портрет с Ивана Сергеевича, большой портрет; постараюсь для Вас» [1].

Интересно, что хотя сам Тургенев, чета Виардо и Алексей Боголюбов были высокого мнения о работе, называя ее лучшим портретом писателя, и Павел Третьяков, и Репин считали, что художнику не удалось передать характер писателя, «в котором сочетаются ум, добродушие и юмор» [2]. В итоге Репин заменил это произведение портретом историка Ивана Забелина. Лишь после революций портрет Тургенева все же пополнил коллекцию Третьяковской галереи.

[1] Письма И.Е. Репина: Переписка с П.М. Третьяковым. 1873–1898. М.; Л., 1946. С. 26.

[2] Письма И.Е. Репина: Переписка... С. 41.

В переписке Ильи Репина с Третьяковым осенью 1877 года художник признается, что хочет заменить портрет Тургенева на работу с Иваном Забелиным, и просит узнать его адрес. Получив согласие, Репин отвечает: «Я очень рад Вашему предложению поменяться портретами» [1].

Художник изобразил историка, археолога и музейного деятеля Ивана Забелина (1820-1908) сидящим за рабочим столом вполоборота к зрителю на фоне книжных стеллажей. Жизненный путь историка впечатляет его стремлением к знаниям. После воспитания в сиротском доме Забелин поступил на службу в Оружейную палату Московского Кремля, где на архивном материале освоил палеографию и другие вспомогательные исторические дисциплины. Впоследствии он возглавлял археологические исследования на юге Российской империи: раскопки античных городов Фанагория и Ольвия, а также Чертомлыкского кургана. Научные труды Забелина посвящены истории Москвы, народному быту, иконописи, декоративно-прикладному искусству и зодчеству.

Значителен вклад Забелина и в развитие музейного дела, что, безусловно, находило отклик у Павла Третьякова. Вместе с археологом Алексеем Уваровым он являлся одним из основателей Исторического музея в Москве (ГИМ), принимая участие в разработке экспозиционной концепции. Помимо этого, историк привлекал коллекционеров к пополнению музея, а по завещанию передал учреждению личное собрание рукописей, научных трудов и крупное денежное пожертвование.

[1] Письма И.Е. Репина: Переписка с П.М. Третьяковым. 1873–1898. М.; Л., 1946. С. 37.

Узнав о болезни Модеста Мусоргского (1839–1881), Илья Репин по личной инициативе отправился в Николаевский военный госпиталь в Санкт-Петербург, чтобы написать портрет композитора, члена «Могучей кучки». «Вот опять прочитал я в газете… что Мусоргский очень болен; как жаль эту гениальную силу, так глупо с собой распорядившуюся физически!..» — писал Репин Владимиру Стасову [1]. В начале марта 1881 года портрет был написан за четыре сеанса, а 16 марта Мусоргский скончался. 

На портрете Репин сознательно избегает идеализации, правдиво изображая тяжелобольного человека с взъерошенными волосами, отекшим лицом и массивной фигурой. При этом художнику удалось передать творческий дар гения, автора опер «Борис Годунов», «Хованщина», «Сорочинская ярмарка» и других произведений. «Ах, как жаль Модеста Петровича, надо теперь распространять его произведения — успех их впереди, и какой громадный!» — восклицал художник [2].

Портрет был показан на IX передвижной выставке в Санкт-Петербурге. Картину Третьяков приобрел заочно, руководствуясь восторженными отзывами современников. Вырученные от продажи деньги Илья Репин пожертвовал на установку надгробного памятника Мусоргскому в Александро-Невской лавре.

[1] Репин И.Е. Избранные письма. Т. 1. М.: Искусство, 1969. С. 243.

[2] Репин И.Е. Избранные письма… С. 248.

В небольшом этюде Репин изобразил драматическую актрису Пелагею Стрепетову (1850-1903) в период расцвета ее таланта и народной славы. В младенчестве девочку подкинули семье провинциальных актеров, поэтому детство Стрепетовой прошло в театральной среде. Ее творческий путь начался в городе Рыбинске, позже она выступала в петербургском Александринском театре, однако под конец жизни вновь вернулась в провинциальные театры.

В 1881 году Илья Репин создал портрет актрисы в роли Лизаветы из драмы Алексея Писемского «Горькая судьбина», которая принесла ей славу. Убедительность ее игры потрясала современников, хотя Стрепетова не имела театрального образования и не отличалась классической красотой. Особенно ей удавались роли трагических героинь, чьи судьбы перекликались с ее собственной жизнью, в пьесах Островского, Потехина и Писемского.

Сценическим мастерством Стрепетовой восхищались многие выдающиеся современники: Тургенев, не сдерживавший слез во время ее трагических сцен; Репин, запечатлевший не единожды ее эмоциональный образ; и Третьяков, приглашавший ее в гости и не пропускавший ее московских спектаклей. Коллекционер просил художника продать этот экспрессивный портрет с актрисой, однако Репин ответил, что этюд «бывает нужен мне очень часто» в работе над другими полотнами [1]. Лишь к 1890 году, когда яркий талант и слава актрисы начали угасать, Третьяков смог приобрести произведение у художника.

[1] Письма И.Е. Репина: Переписка с П.М. Третьяковым. 1873–1898. М.; Л., 1946. С. 93.

В мае 1881 года Репин принял участие в торжественном праздновании по случаю пятидесятилетия врачебной и научной деятельности Николая Пирогова (1810–1881) в Московском университете. Выдающийся врач, профессор, основоположник военно-полевой хирургии и основатель русской школы анестезии пользовался широкой известностью в российском обществе. В годы Крымской войны 1853–1856 годов Пирогов был назначен главным хирургом осажденного Севастополя, где впервые применил гипсовую повязку. Благодаря его инициативе появились сестры милосердия, помогавшие раненым во время войны.

В письме Третьякову художник высказал желание «снять с него портрет»: «У него, кажется, живописная голова; а человек-то какой!» [1]. Уже на следующий день благодаря содействию Павла и Сергея Третьяковых, а также хирурга Николая Склифосовского Репин приступил к написанию портрета юбиляра. За четыре сеанса не только был создан живописный портрет Пирогова, но и изготовлен его скульптурный бюст.

Этот портрет стал последним прижизненным изображением ученого. В период написания портрета Николай Склифосовский диагностировал у Пирогова рак. Осенью того же года Пирогов скончался. Стремясь иметь портрет выдающегося врача в своей галерее «лиц, дорогих нации», Павел Третьяков приобрел это произведение.

[1] Письма И.Е. Репина: Переписка с П.М. Третьяковым. 1873–1898. М.; Л., 1946. С. 49.

В 1902 году Лев Толстой был номинирован на Нобелевскую премию за роман «Воскресение». В том же году на премию по литературе российские академики выдвигали Анатолия Кони за очерк о враче-гуманисте Федоре Гаазе. Эти два факта тесно связаны и раскрывают многогранность личности Анатолия Кони (1844-1927) — юриста, оратора, преподавателя и литератора. Репин называл его «светочем правосудия» и «могучим художником слова» [1].

В судебной практике Кони были такие громкие дела, как покушение Веры Засулич на петербургского градоначальника в 1878 году, крушение императорского поезда с семьей Александра III в 1888 году и другие. Случаи из практики Кони легли в основу «Коневской повести» Толстого, которая затем переросла в роман «Воскресение».

Особо Анатолий Кони дорожил званием почетного академика Санкт-Петербургской академии наук по разряду изящной словесности. Он оставил статьи и воспоминания о таких писателях, как Тургенев, Некрасов, Островский и Достоевский.

Знакомство Репина с Кони относится ко второй половине 1870-х годов. Их дружба продлилась долгие годы, даже после решения художника остаться в усадьбе Пенаты в получившей независимость Финляндии. В переписке с юристом Репин вспоминал о работе над портретом Анатолия Кони в 1898 году: «Ах, как хотелось бы повидать Вас и насладиться Вашей беседой. И вспоминаю я все, что говорилось Вами во время незабвенных сеансов, когда я писал с Вас» [2]. Картина пополнила национальную портретную галерея Павла Третьякова в том же году, увековечив память о деятельном участнике формирования либеральной судебной системы в России второй половины XIX — начала XX века.

[1] Илья Репин, Корней Чуковский. Переписка. 1906–1929. М., 2006. С. 97.

[2] Репин И.Е. Письма к художникам и художественным деятелям. М., 1952. С. 224–225.

Французский критик Э. Мельхиор де Вогюе справедливо отмечал: «Нельзя достаточно похвалить патриотическую мысль… г. Третьякова соединить в своей галерее портреты людей, которые наиболее прославились за последние тридцать лет в литературе и искусстве. Эта коллекция составит драгоценнейший документ для будущего и уже теперь очень поучительна для иностранца» [1].

[1] Мельхиор де Вогюе Э. Иностранцы о Московской выставке. Московская выставка и русское искусство // Заграничный вестник. 1882. Т. 5. С. 300.