Осенью 1967 года у Ильи Кабакова почти мистическим образом появилась мастерская в доме страхового общества «Россия». Именно здесь художник создаст множество важных произведений — от работы «Бублик» до инсталляции «Человек, улетевший в космос из своей комнаты». И именно здесь сформируется содружество художников-«подпольщиков», которые будут поддерживать друг друга в поисках совершенно нового пути искусства. Мастерскую Кабакова считают колыбелью московского концептуализма, а в 1989 году, после отъезда Ильи и Эмилии Кабаковых за границу, здесь с разрешения художника разместился Институт проблем современного искусства (сегодня — ИСИ) под руководством Иосифа Бакштейна, завсегдатая мастерской в 1970-е.
В 2018 году Илья и Эмилия Кабаковы решили передать мастерскую Третьяковской галерее. Со временем в ее стенах откроется музей московского концептуализма.
Мы публикуем фрагмент из книги Ильи Кабакова «60–70-е. Записки о неофициальной жизни Москвы» (Москва, НЛО, 2008), в котором рассказывается, как у молодого художника появилась мастерская на Сретенском бульваре. Обретению помещения в доме страхового общества «Россия» предшествовало несколько лет мытарств. Илья Кабаков и его товарищ художник Юло Соостер ютились в подвалах в районе Таганки: две мастерские на Малых Каменщиках и одна, «совсем ужасная», на Больших Каменщиках. Но в один солнечный предосенний день все наконец решилось.
Не помню, как мы провели эту зиму 1966/1967 года, летом я был на даче, а осенью произошло следующее. Как-то утром я пришел в мастерскую. Юло не было, я сел за стол, но рисовать не стал, а почему-то встал и пошел просто так, как говорится, куда глаза глядят. Было прекрасное солнечное утро. Так я дошел по бульварам вверх до Сретенского бульвара, как сейчас помню, в полной бессознательности вошел во двор большого дома и стал, как сомнамбула, подниматься по черной лестнице и, поднявшись на последнюю ступеньку, остановился. Тишина и пыльные столбы в лучах утреннего солнца. Внезапно я услышал шаги, которые поднимались за мной. Медленные старческие шаги. Снизу навстречу мне шел с трудом, с остановками старик, который уже издали, снизу смотрел на меня и улыбался. Мы поздоровались. «Я бы хотел построить мастерскую». — «Большую?» — «Да». — «А когда начать?» — «Сегодня». — «Хорошо. Приносите разрешение от фонда, я буду ждать вас во дворе в час дня». Я помчался в фонд. Там все были на месте. Я взял разрешение за 20 минут со всеми подписями. Принес ровно в час дня. Старик ждал меня, положил разрешение в карман, не глядя. К вечеру во двор дома были привезены первые доски.
Все это похоже на сон, на мистику, на тайные пути провидения. Старик, который поднимался ко мне по лестнице, на которой я оказался сам не знаю как, был Давид Григорьевич Коган, таинственный и всемогущий строитель мастерских тех лет, пробиться к которому без особых рекомендаций было невозможно. Дом, в который я попал, дом «Россия», был действительно домом, на чердаке которого строились мастерские, но в глубочайшей тайне, чтобы никто из художников об этом не узнал. В довершение всего получить разрешение в фонде просто так, без комиссий и бесконечных «сильных» знакомств, было просто невозможно, особенно в тот же день, но… Чудо потому и есть чудо, что оно совершает прыжок через все…
Фото на превью: Илья Кабаков в своей мастерской. Москва, 1975. Фотограф Игорь Пальмин © Музей современного искусства «Гараж» / «Сеть архивов русского искусства» (RAAN)