06 мая 2020

Слово куратора Это было навсегда, пока не кончилось

Кураторы выставки «НЕНАВСЕГДА. 1968-1985», посвященной искусству эпохи застоя, написали о том, что означает ее название, и как она отражает дух времени.

10 апреля 2020 года в Новой Третьяковке мы должны были открыть выставку об искусстве эпохи застоя — вторую часть многолетнего проекта по исследованию позднесоветской культуры. В 2017 году мы начали его выставкой «Оттепель», посвященной 1950–1960-м, и собирались продолжить выставкой об эпохе застоя, о советских 1970–1980-х. Выставка продолжалась бы до середины августа, сопровождалась бы лекциями, встречами, экскурсиями, вызвала бы много дискуссий, вопросов и критики, чему мы были бы несказанно рады. Но так случилось, что мы не сможем сегодня открыть ее, а вы — посетить.

У выставки было несколько разных названий, которые отражали те или иные ее грани. Одно из ранних звучало как «Двойная жизнь. Искусство эпохи застоя» и призывало зрителя обратить внимание на бинарность существования художника в культурном поле 1970–1980-х. Еще одно замечательное название «Это было навсегда» мы хотели одолжить у прекрасного антрополога и исследователя советской культуры Алексея Юрчака: оно бы указывало на темпоральность самоощущения и «культуру безвременья». Финальное название стало почти манифестом: «НЕНАВСЕГДА». С нарочитой грамматической ошибкой и заглавными буквами, как такой тревожный лозунг, отсылающий к абсурдным текстовым конструктам 1970–1980-х годов. Но в контексте последних событий оно зазвучало еще и как протест. Протест против ограничения свободы, вынужденного или необходимого, протест против закрытия границ, против ограничения творчества, да и просто как ободряющая мантра, которая, наверное, проговаривается в голове каждого человека, замкнутого в пространстве своего дома с марта.

Татьяна Назаренко. Молодые художники. 1968
Татьяна Назаренко. Молодые художники. 1968

Внезапно попавшее в нерв времени название — не единственное совпадение эпохи 1970–1980-х с сегодняшним днем. Выставка была задумана по принципу демонстрации «действия» и «противодействия», где действием становилась общая идеологическая риторика, а противодействием — различные модели бегства от этой реальности, которым посвящены семь разделов из восьми, и здесь, уж простите, но неизбежно начинают напрашиваться параллели с нашим существованием последние недели в условиях социально ответственного режима «Оставайся дома».

Вот варианты эскапизма 1970–1980-х годов.

Для кого-то из художников идеальным способом побега становился уход в деревню, к земле, к корням. Там спокойнее и просторнее, нет суеты города, присущих ему темпа жизни и скученности людей. Там дышится.

Другие художники предпринимали попытку создать вокруг себя «свой круг», круг единомышленников, своего рода замкнутую экосистему, элитарную, без лишних глаз и ушей. Об этом рассказывал раздел выставки под названием «Сообщества».

Для третьих укрытием становился уход в детство, погружение в эго-состояние ребенка, а для четвертых — самопознание себя через веру, через поиск Бога в себе.

Раздел «Соц-арт» описывает ситуацию, когда способом переживания и переосмысления становилось ироничное переигрывание этой профанной реальности и попытка посмотреть на происходящее одновременно изнутри и со стороны.

И напоследок, одним из самых частых вариантов эскапизма были ретроспективные устремления: погружение в древнерусский канон, итальянское Возрождение, перечитывание трудов классиков — то есть поиск ответов и убежища там, в прошлом, в приватном диалоге с большой историей искусства.

Олег Филатчев. БАМ. Водители «Магирусов». 1980
Олег Филатчев. БАМ. Водители «Магирусов». 1980

Так было в 1970–1980-е. Похожие модели, конечно, с оговоркой на время, как мы видим, люди выбирают и сейчас, будь то погружение в zoom с единомышленниками, карнавальность оммажей великим художникам, бегство на дачу и обращение к природе.

Но проведение подобных параллелей — лишь одна сторона медали. При пристальном внимании к этому феномену совпадения спиралей истории возникает много вопросов: почему тот или иной человек выбирает определенный вариант эскапизма? Что значило существование в «эпоху безвременья» тогда, в 1970–1980-х — и что значит сейчас? Каково это — не чувствовать времени? Как это было осмыслено в социологии и философии тогда? А как это связано с постмодернизмом? Что можем мы сказать нового, опираясь на опыт сегодняшнего дня?

Нам тоже это очень интересно. Поэтому команда Третьяковской галереи решила запустить программу, раскрывающую выставку, чтобы у вас, дорогие зрители, было время погрузиться в контекст и вместе с нами поразмышлять над разными вопросами. Тем более что у всех нас есть невероятный и уникальный шанс буквально сразу адаптировать увиденный материал к сегодняшнему дню и состоянию человека.

***

Больше аналитических текстов, фотографий, живописных и графических работ, созданных в то время, а также полномасштабная хроника эпохи застоя — в альбоме «Это было навсегда. 1968-1985».