О семье
А.С. Голубкина с сестрой Александрой Семеновной и племянницами в зарайской мастерской. Зарайск. [1906?]. Фотография.
Музей Анны Голубкиной, Государственная Третьяковская галерея
«Семью свою она страшно любила. Поездка домой была для нее отдыхом и физическим, и нравственным, там она черпала силы. В особенности она была дружна со своей сестрой. Сестра была ее другом и советчиком. Во все трудные моменты жизни являлась ей на помощь. Своим твердым, сдержанным характером умела поддержать и ободрить, когда Анна Семёновна падала духом. Сколько раз она выхаживала Анну Семёновну от болезни, требовавшей самого вдумчивого и нежного ухода. Даже в обыденных житейских делах, которые Анна Семёновна терпеть не могла, она часто вызывала сестру. “Пускай приедет, она все рассудит”», — было ее выражение.
<…> Не имея своих детей, Голубкина очень любила своих племянников от братьев Николая и Семёна, так что кто-нибудь из них постоянно гостил у нее в Москве. Особенной ее благосклонностью пользовались ребята в возрасте от 5 до 15 лет, также и дети в этом возрасте привязывались к ней, так как она, проявляя внимание, всегда умела занять их какой-либо интересной работой».
Л.А. Губина. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 140, 154
«Родные ее, все вообще, очень бережно относились к ней, ценили ее талант, заботились о ней. Она в свою очередь была к ним очень привязана. Лето она всегда проводила со своей семьей в Зарайске, своем родном городе. Братья ее были огородниками, и я видела, когда приезжала к ней, что она принимала большое участие в их жизни, их интересах. Она участвовала в работах по огороду и парникам, устроенным около дома (главный участок был за городом).
Свою мать А.С. вспоминала всегда с любовью, смерть ее была для нее тяжелым ударом.
А.А. Хотяинцева. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 199
О внешности
Николай Ульянов. Портрет А.С. Голубкиной. 1937. Холст, уголь.
Государственная Третьяковская галерея
«Анна Семёновна была высокого роста, имела широкие плечи, а вся фигура в целом в то же время была очень худенькая и гибкая.
<…> Внешность Голубкиной из окружающих лиц выделялась выражением проницательного, сурового взгляда, который к старости смягчился. Лицо у Голубкиной было продолговатое, овальное, с большим лбом. Цвет лица был бледный, без румянца, к старости приобрел сероватый оттенок. Волосы Голубкина имела темно-русые, небольшие, которые были небрежно заколоты на затылке. Темные брови большей частью были нахмурены. Глаза, глубоко лежавшие в глазницах, казались то темными, то зеленовато-коричневого цвета, смотря по настроению, но когда Голубкина останавливала свой проницательный взгляд на лице собеседника, то казалось, что она видит в душе затаенное.
<…> Характер движений Голубкиной был четкий, но плавный. Жестов у нее было очень мало. Ходила Голубкина, приподняв кверху плечи и держа руки в карманах, у нее в юбке были специально устроены карманы, идущие вкось. Характер поз ее тела был всегда определенный, четкий, без развалки.
Цветовой колорит фигуры Голубкиной для живописи был серовато-коричневый и был похож скорее на подкрашенные рисунки Серова, а тон живописи француза Каррьера».
Л.А. Губина. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 153–154
«У станка Голубкина была серьезна и строга. В окружении античных героев ее высокая стройная фигура в черном представлялась совсем неземной: будто мифическая древняя пророчица Сивилла поселилась в нашей мастерской».
С.Т. Конёнков. Цит. по: Конёнков С.Т. Мой век. Воспоминания. М., 1988. Стр. 77
«После лекции ко мне подошла высокая пожилая женщина с зоркими глазами и орлиным носом — совсем как огромная нахохлившаяся птица. “Кто это? — подумал я. — Этому существу сидеть бы с орлами на вершинах гор и смотреть на мир, распростертый в долине, а не бродить среди нас, бескрылых”. Это была Анна Семёновна Голубкина».
Г.И. Чулков. Цит. по: Чулков Г.И. Годы странствий. М., 1999. Стр. 200
«Я очень хотел писать с Анны Семёновны портрет. Очень она живописна. Я неоднократно приставал к ней, чтобы писать ее портрет, мне хотелось дать ее на фоне работ в мастерской в ее желтой лисьей кофте.
Я ей говорил: “Я на колени встану перед вами — только согласитесь”. Но Анна Семёновна даже на фотографии не хотела сниматься, а мне говорила: “Не буду, а то с ума сойду”. Я не портретист, но очень мне хотелось ее сделать. “Нет, не хочу. Серов просил — не стану”.
М.В. Нестеров. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 358
Об одежде
А.С. Голубкина у своих работ "Старость", "Э.Ж. Бальбиани", "Женский портрет". Париж. 1898. Фотография. Фрагмент.
Музей Анны Голубкиной, Государственная Третьяковская галерея
«Одежда ее была — та, в которой она работала, — “вечного” типа, вне зависимости от преходящих мод. Она надевала то, что ей было привычно и не противно. Длинная темная юбка, в складках которой тонула ее худоба, беличья курточка, впоследствии вылезшая, ставшая просто из кусочков кожи, которые она как-то раз пораскрасила. Местами виднелась белая полотняная кофта. Часто был еще фартук из небольшой холстины дворничьего покроя».
Н.Я. Симонович-Ефимова. Пять мастерских Анны Голубкиной. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 205
«Как-то она пришла в мастерскую Кругликовой и, показав свою новую, светлую с широкими рукавами кофточку, сказала: “Вот такие одежды надо носить — широкие, чтобы ничто не затрудняло движения”. Вообще я заметила, что Анна Семёновна придавала большое значение костюму, его покрою и цвету. “Костюм символичен, — говорила она, — длинная до полу одежда подчеркивает царственность женщины, короткая — ставит ее наравне с мужчиной”. Широкая же одежда нужна ей была для работы по мрамору».
Е.Д. Россинская. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 157–158
«Как сейчас вижу высокую фигуру Анны Семёновны в черном шелковом берете, из-под которого виднеется прядь седых волос, в черном платье и рабочем фартуке из мешочного холста».
Н.В. Хлебникова. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 360
О речи
Анна Голубкина. Портрет Н.Я. Симонович-Ефимовой. 1907. Гипс тонированный.
Музей Анны Голубкиной, Государственная Третьяковская галерея
«Скульптура Голубкиной, так же как и рисунки и как написанное ею, в большей и лучшей части сохранились, но не могла сохраниться устная ее речь.
А речь Голубкиной — это самая ее душа, самая суть. В слове, как еще в обиходе повседневной жизни, Анна Семёновна выражалась вся.
Скульптура не успела, быть может, взять от нее все, так как для ее творчества не было простора.
Знание народа и языка его выросло из впечатлений детства и юности, в Зарайске. На постоялом дворе останавливались обозы, мать Анны Семёновны, хозяйка, кормила возчиков и вела с ними беседу, которой, надо прибавить, те всегда дорожили.
Анна Семёновна ребенком любила слушать эти беседы: рассказы возчиков, реплики, всегда серьезные, матери.
Анна Семёновна бросит мысль — глубокую и обширную, от которой дышится, как в поле. Потому что вся настоящая, какая только присуща Слову, сила выражения была у нее.
Это не притертая, затертая, приличная, сглаженная обстоятельствами привычка выражаться. Слова Анны Семёновны — каждое — это золотые слитки, которые летят в слушателя, причиняя и восхищение, и часто боль — за свою собственную, этого слушателя, серость, половинчатость».
А речь Голубкиной — это самая ее душа, самая суть. В слове, как еще в обиходе повседневной жизни, Анна Семёновна выражалась вся.
Скульптура не успела, быть может, взять от нее все, так как для ее творчества не было простора.
Язык Голубкиной — это народный, русского народа язык — драгоценнейшая жемчужина человечества. Анна Семёновна не оторвалась в этом от своего народа — редчайшее счастье и ее, и наше.
Анна Семёновна ребенком любила слушать эти беседы: рассказы возчиков, реплики, всегда серьезные, матери.
Анна Семёновна бросит мысль — глубокую и обширную, от которой дышится, как в поле. Потому что вся настоящая, какая только присуща Слову, сила выражения была у нее.
Это не притертая, затертая, приличная, сглаженная обстоятельствами привычка выражаться. Слова Анны Семёновны — каждое — это золотые слитки, которые летят в слушателя, причиняя и восхищение, и часто боль — за свою собственную, этого слушателя, серость, половинчатость».
Н.Я. Симонович-Ефимова. Пять мастерских Анны Голубкиной. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 224–225
О темпераменте
Анна Голубкина. «Огонь». Женская фигура к камину. 1900. Гипс тонированный.
Музей Анны Голубкиной, Государственная Третьяковская галерея
«Она с людьми сходилась очень быстро, но скоро и разочаровывалась. Требовательная к себе, она была требовательна и к другим. Скорее могла оправдать крупный проступок, но мелочности, пошлости, лицемерия не переносила. Говорить правду не стеснялась, так что ее многие побаивались. Вообще она подходила к человеку с тем, что он хорош, что он, несомненно, должен поступить хорошо и разумно. И этой своей уверенностью в порядочности человека влияла на людей, заставляла делать хорошие поступки, чего без ее внушения человек никогда бы не сделал. Для примера ее влияния на людей можно привести такой случай.
<…> В Москве, в трамвае, заинтересовавшись каким-нибудь лицом, она звала позировать, и ей не отказывали даже люди, не имеющие никакого представления о скульптуре. Ее модели на сеансах проникались к ней доверием и рассказывали свою жизнь, свое горе и радости. Вообще Анна Семёновна возбуждала в людях доверие. К ней приходили советоваться, рассказывать свои дела, зная, что она чужой беде не порадуется и отдаст последний рубль, если попросят. За ее чайным столом можно было встретить нищего натурщика и модную богатую даму, мирно беседующими между собой. Она умела объединить людей, самых различных по общественному положению, и найти общую интересующую их тему».
.А. Губина. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 140
«Анну Семёновну вообще или очень любили, или относились с раздражением.
— Голубкина попросила такую-то не приходить к ней больше.
— Голубкина не вышла к такому-то, когда он пришел к ней.
Это называли чудачеством.
Но это сталкивались глубина с обыденщиной.
Анна Семёновна оберегала то, что достойно обереганья, для чего можно, следует быть жестоким, резать хирургически. Только вот делала она это совсем не так, как сделал бы другой, потому что она сильно чувствовала, и там, где другой поступил бы с расчетом, с осторожностью, ее душил ужас.
Она ведь не делала этого, чтобы издеваться над человеком. Делала только ради результата, чтобы такого-то здесь перед ней не было, и по возможности в один миг. “Я родилась во время пожара, и характер у меня пожарный”, — сказала о себе Анна Семёновна».
— Голубкина попросила такую-то не приходить к ней больше.
— Голубкина не вышла к такому-то, когда он пришел к ней.
Это называли чудачеством.
Но это сталкивались глубина с обыденщиной.
Анна Семёновна оберегала то, что достойно обереганья, для чего можно, следует быть жестоким, резать хирургически. Только вот делала она это совсем не так, как сделал бы другой, потому что она сильно чувствовала, и там, где другой поступил бы с расчетом, с осторожностью, ее душил ужас.
Но это меньше всего чудачество.
Н.Я. Симонович-Ефимова. Пять мастерских Анны Голубкиной. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 219
О работе
Фотография скульптурных инструментов А.С. Голубкиной в её мастерской. [1932-1952].
Музей Анны Голубкиной, Государственная Третьяковская галерея
«Как смело она распоряжалась образами. Вдова известного адвоката Плевако заказала Анне Семёновне памятник ее мужа, и так как он был хороший оратор, то Анна Семёновна решила сделать Златоуста, изучила его книги. А я случайно посоветовал пойти в зоологический сад. Там мы увидели львят, которые воспитывались у сторожихи в комнате. Они смешно выползали из-под одеяла, из-под ее кровати и вообще были забавны. Один львенок был болен. Анна Семёновна к нему присела и долго смотрела. Я не мешал ей, видя, что мыслит серьезно. Через два дня она сделала новую голову Златоуста. Глаза у него были львиные. Необыкновенно смелый ход мыслей, и именно такие глаза были нужны».
И.С. Ефимов. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 362–363
«Работоспособность Голубкиной была изумительна, начинала она с раннего утра и работала до сумерек почти без отдыха. <…> Работала Анна Семёновна очень быстро, иногда вылепливала бюст в два сеанса. Казалось, что, “захватив” образ человека, она играючи воспроизводит его потом из своей памяти. Да так оно, в сущности, и было. Например, с Л.Н. Толстым: у Л.Н. Толстого она была всего один раз. Великий старик не любил противоречия, а Анна Семёновна с ним поспорила, и поэтому, когда пришла (в другой раз), ей сказали, что Лев Николаевич не может ее принять.
— Толстой, как море… но глаза у него, как у затравленного волка! — говорила она.
Бюст для Толстовского музея вылепила впоследствии по памяти».
— Толстой, как море… но глаза у него, как у затравленного волка! — говорила она.
Бюст для Толстовского музея вылепила впоследствии по памяти».
А.А. Хотяинцева. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 196–197
«В процессе своей работы, особенно в первоначальные замыслы она не посвящала никого. Неохотно брала заказы от состоятельных заказчиков, что, по существу, должно было являться главным источником ее существования в дореволюционные годы, и в выборе натуры была чрезвычайно требовательна и щепетильна. Никакие блага не могли бы заставить лепить того, кто почему-либо претил ей своим внешним обликом, за которым она, конечно, угадывала внутреннее содержание. Если же она бралась за работу по заказу, то нисколько не считалась со вкусами заказчика, и зачастую получалось, что своим портретом она бичевала заказчика, зло смеялась над ним или показывала ему самого себя не таким, каким он ожидал себя видеть. Так было с портретом Рябушинской-Носовой. Эта величественная красавица, вряд ли знавшая себе равных, увидев себя в изображении Анны Семёновны, где резец скульптора отметил все скрытые инстинкты ее натуры <…> пришла в негодование и отказалась принять работу, несмотря на блестящее выполнение».
А.А. Глаголева. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 191–192
«По своей горячности Голубкина часто разбивала уже оконченные, отлитые вещи. Покажется ей, что в работе нет того, чего она искала, и разобьет прекрасную вещь. Заметив, что она покушается что-нибудь разбить, Александра Семёновна начинает просить подарить ей эту вещь. А потом говорит: “Раз ты мне ее подарила, теперь эта вещь моя, и ты не имеешь права разбивать мои вещи”».
Л.А. Губина. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 151
«Она не выносила дилетантства в искусстве и признавала в нем только работу — упорную, волевую, настойчивую.
Она хорошо сознавала свое место в искусстве. Она говорила про себя: “Я знаю, что мое искусство — правда”. Голубкина чувствовала свою значимость, знала себе цену и без всякой похвалы, с беспристрастием постороннего человека говорила: “Я знаю, что мое искусство — правда. Придет время — меня увидят”».
Она хорошо сознавала свое место в искусстве. Она говорила про себя: “Я знаю, что мое искусство — правда”. Голубкина чувствовала свою значимость, знала себе цену и без всякой похвалы, с беспристрастием постороннего человека говорила: “Я знаю, что мое искусство — правда. Придет время — меня увидят”».
З.Д. Клобукова. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 329–330
О быте
Анна Семеновна Голубкиной и Елена Устиновна Голиневич. 1903. Фотография.
Музей Анны Голубкиной, Государственная Третьяковская галерея
«А.С. жила чисто по-спартански, удовлетворяя свои потребности в минимальной степени, только по необходимости, не замечая этого».
А.А. Хотяинцева. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 194
«После окончания работы Анна Семёновна в первый раз позвала меня к себе в комнату позади мастерской, где она жила. И с тех пор в течение тринадцати лет, во все мои приезды в Москву и при окончательном переезде в Москву, я до самой смерти Анны Семёновны почти каждодневно бывала в этой комнате. Комната походила больше на коридорчик, с ветхими обоями, низенькая, с большой печкой — скорее кухня, чем жилая комната. За перегородкой были ванна и уборная. А вторая комната не открывалась — она не отапливалась.
В комнате Анны Семёновны стояли два кресла, большой письменный стол, диван, сделанный из опрокинутых кверху дном ящиков, покрытый домотканым ковром; на нем она спала.
З.Д. Клобукова. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 326
О еде
Анна Голубкина. Цветы тыквы. 1910-е - первая половина 1920-х. Бумага, акварель, графитный карандаш.
Музей Анны Голубкиной, Государственная Третьяковская галерея
«Домашний быт Голубкиных был очень прост. С утра на столе кипел большой самовар: все в семье очень любили горячий чай, и всех, кто ни приходил, считали как бы обязанными поить чаем. Летом всегда целое блюдо ягод стояло на столе. Стол у Голубкиных был простой, но здоровый и сытный. Летом вместо супов к столу чаще всего подавали окрошку. На второе и к ужину почти всегда в изобилии подавали мясо в разных видах — жареное, отварное, холодное. Сладких блюд почти не подавалось, за исключением печеных яблок с сахаром. Это блюдо Анна Семёновна очень любила. Любила она также молочную кашу с солеными огурцами. Я с удивлением смотрела, как она ест молочную кашу и закусывает соленым огурцом.
<…> Любила также Анна Семёновна зеленый лук обмакнуть в соль и похрустеть им. Вообще нужно сказать, что приготовленная ею пища была как-то необыкновенно приятна на вкус и самое неприхотливое кушанье выходило у нее чудесным».
С.А. Царевская. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 162
«Ее любовь к овощам, которые она особенно охотно употребляла в пищу и в которых видела особую прелесть, я объясняю себе той же любовью к природе: эти овощи были частью природы, которой она так восхищалась. Она видела в них простую, природную пищу. Не любила она никакой гастрономии: соусов, пряностей, не употребляла в пищу даже горчицу, так как все эти приправы находила неестественными. Охотно употребляла в пищу хрен и редьку. Сама очень вкусно приготовляла редьку, настругивая ее мелкими пластинками и поливая сверху постным маслом. Про устрицы она говорила: “Фу, гадость какая!”»
Н.Н. Голубкин. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 281
«Моя мать часто расстраивалась тем, что Анна Семёновна плохо питается, забывая о еде во время работы, и обходится в своем столе кислой капустой и черным хлебом, отдыхая от них на крепком чае, который она очень любила».
Е.А. Глаголева. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 259
«Анна Семёновна была гостеприимна, очень любила, когда я с ней пила чай, но однажды ужаснула меня, предложив мне суп из селедки».
Т.П. Бартенева. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 230
Об увлечениях
«Голубкина часто приходила в музей [Музей изящных искусств]. Она слушала лекции Назаревского и Тураева (тогда единственного египтолога в России, приезжавшего читать лекции в музее из Петербурга) или ходила по залам одна. Иногда она приводила с собой кого-нибудь из своих знакомых, но и тогда стремилась уйти вперед, видимо, искренне позабыв о своем спутнике.
О.В. Киприянова. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 315
«В Москве свой балкон, выходящий в сад, на котором у нее стояли цветы, прозвала: “мой Мисхор”. Она любила разводить цветы, всегда у нее были птицы, рыбки в аквариуме, во всем умела найти красоту, очень жалела, что не занялась живописью, чутье к краскам было большое».
А.А. Хотяинцева. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 199
«Она любила из привезенной ею материи шить сама платья племянницам. Шила она очень быстро, работа так и кипела у нее в руках: возьмет ножницы, скроит, сметает, примерит и, глядишь, уже строчит на машинке или шьет на руках. Девочкам она шила платьица на кокетке с пышными сборками, а племяннику Коле — русские рубашки с красными ластовицами. Шила она ему и бархатные костюмчики, так как любила видеть детей хорошо.
<…> Любила чистый воздух: подолгу сидела с книгой у раскрытого окна. <…> Она следила за современной литературой, читала Горького, Белого, Андреева, Л. Толстого, Чехова и др. Обе сестры Голубкины аккуратно каждое утро читали газеты и обменивались мнениями о прочитанных статьях».
С.А. Царевская. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 169
«Она удивительно нежно и глубоко любила природу и учила и нас любить природу и чувствовать ее красоту. Она не только старалась передать нам эту проникновенную любовь к природе, но часто просто запрещала нам топтать цветы, и не только цветы, но даже самую обыкновенную былинку просила не срывать зря. А если сорвешь, то не для того, чтобы уничтожить, а чтобы насладиться ею. Даже обыкновенный сорняк, запутавшийся где-нибудь в траве, вызывал в ней внимание и особенно бережное отношение к нему».
Н.Н. Голубкин. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 281
«Проводя все свое время в напряженной творческой работе, А.С. находила отдохновение в загородных поездках. Она любила природу. Помню, как она однажды вошла в мастерскую русских художников вся сияющая и сказала, обращаясь ко мне: “Едем в Клюни” (парк недалеко от города). Долго уговаривать ей не пришлось, наскоро взяла я завтрак, и мы отправились. Под огромными деревьями парка Клюни мы сидели на траве, на склоне холма, покрытого цветами, и проникались красотой окружающей природы. У меня на всю жизнь осталось впечатление чего-то радостного и от этой поездки, и от этих причудливо раскинувшихся деревьев, и от этого цветочного ковра, покрывающего склон холма, на котором мы сидели, от сияющего неба и от общества большого художника».
Е.Д. Россинская. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 159
«В период моей дружбы с Голубкиной мне не раз приходилось наблюдать ее связь с театром и ее отношение к искусству сцены. Отношение это было чрезвычайно своеобразно. На моей памяти А.С. была по-настоящему привязана только к одному театру, а именно к МХТ и его 1-й Студии, где сосредоточивались тогда наилучшие постановки.
<...> Посещала А.С. и Малый театр, в котором тогда первенствовала старая южинская школа.
Больше всего любила А.С. вещи Гоголя и Островского и без конца могла смотреть их на сцене. Помню представление “Ревизора” в МХТ и восторг А.С. перед игрой Чехова — Хлестакова.
Терпеть не могла А.С. никаких оперных студий и всем им предпочитала Большой театр.
В 1-й Студии МХТ мы бывали вообще чаще всего. Пересмотрели мы также все постановки в зарождающемся театре Вахтангова, где росла серьезная труппа под его личным руководством».
В.В. Трофимов. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 314–315
О гуманизме
Анна Голубкина. Странница. 1902. Бронза.
Музей Анны Голубкиной, Государственная Третьяковская галерея
«Душа Анны Семёновны всегда была открыта для добра. Она была добра той настоящей добротой, которая сказывается не в словах сочувствия, а на деле, и не порывами, а с неуклонным постоянством. В доме у нас был такой обычай. Ежедневно в кухне варилась каша для прохожих и местных нищих. Чугунок с кашей выставлялся на наружный выступ окна. Кто был голоден, брал этот чугунок, съедал кашу, а на следующий день чугунок, уже опорожненный, неизменно появлялся под окном.
<…> Позднее, когда Анна Семёновна жила у себя в мастерской в Левшинском переулке (той самой, где теперь находится музей-мастерская ее имени), она узнала, что на чердаке дома ютятся беспризорные. Она, жалея, пускала их к себе, разговаривала с ними, кормила их. За ее добро они отплатили ей тем, что до нитки ограбили ее. Когда Анна Семёновна узнала, кем она была ограблена, первые ее слова были: “Вот какие! Да они пришли бы и попросили. Я бы и так им отдала”.
Ту же деятельную доброту она выказывала по отношению к людям, когда она видела их в горе. Тут она старалась помочь изо всех сил, привлекала сюда своих друзей и не успокаивалась до тех пор, пока не достигала поставленной себе цели.
В доме у нас всегда хорошо относились к животным. Особенно тепло и любовно относилась к животным Анна Семёновна. В них она видела не слуг, а друзей человека. Я помню, была у нас собака сеттер-гордон по кличке Варяг, очень умная и ласковая. Особенно привязана была она к Анне Семёновне. Когда в старости у нее отнялись ноги, Анна Семёновна переселилась с нею в мастерскую и терпеливо ухаживала за нею».
В.Н. Голубкина. Цит. по: А.С. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. Стр. 271