Искусствовед и художник Степан Яремич был первым биографом Михаила Врубеля. Яремич помогал Врубелю в работе над фресками Владимирского собора в Киеве, где и состоялось их знакомство. Ценность монографии Яремича — прежде всего в его личных впечатлениях о Врубеле, полученных в дружеском общении. Яремич проливает свет на многие обстоятельства жизни художника, в том числе на причины неудачного сотрудничества с Адрианом Праховым в Киеве. Он также пишет о враждебной атмосфере, в которой Врубель был вынужден работать: «В силу каких же недоразумений произошло то, что вместо всеобщего удивления и признания великий художник в расцвете всех своих способностей сделался мишенью для грубых глумлений со стороны той же корпорации, которой он мог осмыслить существование?» Однако книга построена не только на личных воспоминаниях Яремича, но также включает и отрывки писем Врубеля, что позволяет лучше понять, чем жил и о чем думал художник.
Степан Яремич. Врубель. Жизнь и творчество. М.: Кнебель, 1911.
Публикация переписки Врубеля, собранной Элеонорой Гомберг-Вержбинской и Юлией Подкопаевой, вышла в 1963 году. Автору вступительной статьи Гомберг-Вержбинской пришлось немало потрудиться, чтобы улучшить декадентскую репутацию художника. В статье Врубель предстает скорее жертвой сложной эпохи: «…художник, наделенный бесценным творческим даром, рос и развивался в условиях прозаического буржуазного мира». Автор подчеркивает, что Врубель — «художник напряженного труда», не чуждый реализму, сформировавшийся под влиянием Павла Чистякова и даже Ильи Репина. В основе его творчества, по мнению Гомберг-Вержбинской, — любовь к народному эпосу, поэтому хотя Врубель и критиковал передвижников, но в целом был не чужд их гуманистических идеалов. Сколь забавной сегодня ни казалась бы подобная идеологическая — и явно вынужденная — эквилибристика, публикация писем Врубеля и воспоминаний его современников — важный шаг в осмыслении его наследия. Письма художника позволяют судить о его взглядах на жизнь и искусство. Кроме того, в издание включены воспоминания современников Врубеля — жены Надежды Забелы, художников Михаила Нестерова и Ильи Остроухова, поэта Валерия Брюсова, лечащего врача Федора Усольцева и других.
Врубель. Переписка. Воспоминания о художнике. М.: Искусство, 1963.
Петр Суздалев занимался исследованием творчества Михаила Врубеля в 1970-е. Результатом его работы стали три книги: «Врубель и Лермонтов» (1980), «Врубель. Музыка. Театр» (1983) и «Врубель. Личность. Мировоззрение. Метод» (1984). Последняя работа — наиболее полная монография, здесь отражены все стороны творческой биографии художника. Книга основана на тщательнейшем изучении рукописей, писем, газетных публикаций, воспоминаний и отзывов современников. Опираясь на архивные материалы, Суздалев развенчивает многие мифы о Врубеле. Однако в том, что касается художественного метода Врубеля, автор, кажется, вынужден следовать канонам советского искусствознания. Он подчеркивает, что символизм Врубеля не имеет никакого отношения к западному символизму Штука и Редона. Врубель по Суздалеву «в самом фантастическом образе ищет реального решения» и приходит в итоге к «подлинной народности, гуманизму, открытию тайны реализма». Нет сомнений, что даже в 1980-е только такая характеристика могла примирить Врубеля с советской наукой об искусстве. И даже такой тонкий искусствовед, как Суздалев, мог включить Врубеля в пантеон классиков русского искусства, только лишь причислив его к реалистам.
Петр Суздалев. Врубель. Личность. Мировоззрение. Метод. М.: Изобразительное искусство, 1984.
Классик российского искусствознания Михаил Михайлович Алленов написал краткую, но емкую монографию о Врубеле уже в постсоветское время — и в ней нет никаких идеологических компромиссов. Изучая фатальные совпадения в жизни Врубеля — череду поразительно связанных событий, Алленов, характеризуя личность художника, отмечает, что «загадочное было заложено природой в его натуре». Алленов дает проницательный анализ искусства Врубеля, выделяя близость его художественного метода и художников романтизма, прежде всего в отношении к природе как к «учителю, у которого учатся творить». Михаил Михайлович также отмечает сосредоточенность Врубеля на формальных поисках, подчеркивая важность «содержания формы», тем самым приближая Врубеля к канонам искусства ХХ века. Но главное — Алленов открывает принцип вариативности как основу художественного мышления Врубеля: «Поэтика метаморфоз или принцип вариативности образуют фундаментальную предпосылку врубелевской изобразительности, равно как в малом этюде, так и в масштабе всего творчества. Едва ли не любому исполненному однажды мотиву на коротком или отдаленном расстоянии у Врубеля непременно имеется вариант».
Михаил Алленов. Михаил Врубель. М.: Белый город, 2007.
Крупнейший петербургский искусствовед Михаил Герман посвятил Врубелю масштабную монографию. В самом начале Герман замечает: искусство Врубеля, «сохраняя с собственной эпохой ощутимую связь, иногда отдавая ей дань, даже чрезмерную, оно уходило корнями в классику и тянулось вместе с тем в будущее». Герман подчеркивает «бескомпромиссно личное видение художника», в основе которого — тяготение к сотворению новой реальности, обращение к подсознанию форм, перевод классики на язык модерна. Врубель предстает радикальным реформатором художественной оптики, основанной на новой системе метафор. Рассматривая творчество Врубеля в контексте мирового символизма, Герман замечает, что в отличие от европейских символистов, работавших в эстетике академизма, Врубель создает новый — более современный — художественный язык.
Михаил Герман. Михаил Врубель. 1856–1910. СПб.: Аврора, 2010.
В каталоге, выпущенном к выставке Врубеля в Новой Третьяковке, представлен новейший взгляд на творчество художника. Один из кураторов выставки Аркадий Ипполитов пишет, что Врубель «не только резко рвет со всей традицией русского искусства, но взрывает ее, тем самым парадоксальным образом вплотную приближаясь к исканиям даже не модерна, а модернизма». Другой куратор — Ирина Шуманова — вскрывает особенность художественного мышления Врубеля — метод трансформации мотивов, постоянно проявляющихся в новых вариациях, подобно музыкальным сюитам. А также выдвигает тезис, согласно которому безумие художника стало дорогой к освобождению от стилевых особенностей своего времени и прорывом к искусству ХХ века. Впервые творчество Врубеля представлено в такой полноте — в каталоге объединены работы мастера из коллекций ведущих музеев. Особое место как на выставке, так и в каталоге занимают поздние работы, выполненные в психиатрической больнице. Существуя ранее за гранью искусствоведческого анализа, поздние рисунки Врубеля открывают его как художника, предвидевшего важнейшие направления модернизма.
Михаил Врубель. Каталог выставки. М.: Государственная Третьяковская галерея, 2021.
Фото: Юлия Захарова / Третьяковская галерея
В оформлении обложки использован фрагмент картины Михаил Врубель «Автопортрет». 1904–1905. Бумага, акварель, белила, графитный карандаш. Государственная Третьяковская галерея.